Содержание >> Применение акта амнистии к убийце >

26. Визит в гости к журналистке Ольге Богуславской

Сейчас я вновь возвращаю читателя к моему гражданскому делу, в ноябрь 1999 года. Я убежден, что сила справедливого судебного решения материальна, его последствия так же жизнетворны, как последствия воздействия на Землю солнечных лучей: лучи не пощупаешь, но вся жизнь на Земле – благодаря этим лучам, передающим энергию клокочущей за миллиарды километров от Земли плазмы.
Помнишь, читатель, я обещал привести доказательство того, что я не давал журналистке Ольге Богуславской оснований для неприличного обращения со мной? Вот - предъявляю это доказательство: Ольга Богуславская пригласила меня к себе домой.
Спустя некоторое время после того как судья Пресненского межмуниципального суда Лаврова Т.В. вынесла 28 октября 1999 года свое решение по моему иску к юридическому центру «ТИАН» , мне позвонил адвокат Муратов А.И. Он сказал, что со мной хочет увидеться Ольга Богуславская. Я, конечно, понял, что интерес ко мне Ольги Богуславской вызван результатами этого судебного слушания. И я, конечно же, опять забыл все плохое – как журналистка Ольга Богуславская отшвыривала меня, как жалкую шелудивую собачонку, когда она, после взаимных приветствий по телефону, обрывала связь и клала телефонную трубочку рядом с аппаратом.
Сейчас ее интерес был вполне объясним: насколько я знаю, отечественная практика не знает пока подобных процессов (во всяком случае, так мне говорил адвокат Муратов А.И.) – чтобы потерпевший по уголовному делу о тяжком и особо тяжком преступлениях предъявил иск адвокатской конторе, обвиняя эту контору в работе против интересов своего клиента. И чтобы он этот иск выиграл.
О результатах слушания я рассказывал, конечно, моим знакомым. Рассказал и сослуживцам, с которыми сижу в одной комнате. Рассказал им и о том, что к материалам дела проявила интерес известная журналистка Ольга Богуславская. В то время начальником управления автоматизации нашего банка - то есть моим непосредственым начальником – был Марков Сергей Иванович, сорокалетний, полноватый, начавший окончательно лысеть мужчина. Свое дело он знал хорошо: был прагматичен, последователен, дотошен, успешно защищал управление автоматизации от естественных нападок руководителей других управлений банка, сам разрабатывал много программ. Свое мнение Сергей Марков ценил очень высоко, а любого, кто знал меньше, чем он - Сергей Иванович Марков, он совершенно искренне считал полным идиотом и человеком совершенно никчемным. На мои слова о том, что я собираюсь на встречу с журналисткой Ольгой Богуславской, Марков отреагировал в характерном для него стиле: «Николай Михайлович, если хотите, чтобы ваша Богуславская что-нибудь написала про ваше дело, готовьте денежки. Сейчас в газетах всё пишется только за деньги». Я, конечно, возразил – сказал, что одна статья уже была, и совершенно бесплатно. «И своих денег вы от ваших юристов никогда не получите. Помяните мое слово. Могу поспорить с вами на сто долларов», - добавил он. Я спорить с Сергеем Марковым не стал.
Для встречи с журналисткой Ольгой Богуславской я подготовил все имевшиеся у меня документы, составил подробное их описание, изложил на бумаге некоторые свои мысли, и всё культурно сложил в папку с файлами – чтобы удобно было с ними работать.
Мы встретились дома у Ольги Богуславской в середине декабря 1999 года и проговорили целый вечер. Зачем ей нужна была эта встреча? Я полагал, что пишущему человеку перед принятием окончательного решения нужно погрузиться в материал и все оценить. И как-то само собой вышло, что я рассказал ей о той своей домашней находке – перфокарте с запиской моего сына . В тот вечер я дал прочитать ее и Ольге Богуславской. Зачем? Тогда я, конечно, этого не знал, но теперь-то я могу примерно сформулировать: пятнадцатилетние мальчишки всегда будут задавать эти вопросы, а мы должны жить так, чтобы они получали на них правильные ответы. Иначе они выберут путь, по которому ушел мой друг Александр Горошко. Или другой – путь бандитов Малькова и Виноградова, путь перечисленных на этих страницах прокуроров, следователей, судмедэкспертов и адвокатов.
Собираясь домой, я передал Ольге Богуславской папку с копиями документов из уголовного дела и спросил ее, представляют ли эти материалы для нее профессиональный интерес, то есть собирается ли она обо всем этом писать?
Журналистка Ольга Богуславская ответила мне вопросом; но её вопрос ошарашил меня настолько, что даже сейчас – через несколько лет, задумываясь над ним, я недоуменно пожимаю плечами и не могу найти ответа.
А вопрос-то был простой: «Вы думаете - поможет?».
Поможет чему? Ведь каждому ясно, что газетная статья на каком-то конкретном примере должна ставить общую для всех проблему, а не решать чьи-то личные. Люди и звери кричат от боли не потому, что от крика проходит их боль. Они кричат потому, что они не могут не кричать. Они кричат не для себя, они кричат для всех.
Вспоминаю одну статью Ольги Богуславской ("Последняя доза ", 11.11.1999) и прихожу в ужас от тщательно завуалированной идеи этой статьи. Молодой человек-наркоман пришел в притон, где его всегда снабжали дозой. Принял, сколько надо, просидел в притоне пол-дня, а потом, в порыве жалости к своей загубленной жизни, зарезал двух людей – супругов, хозяев притона. Зарезал не просто – женщину ударил два раза ножом, а мужчину - пятнадцать. После чего сам, испугавшись содеянного, то есть струсив, выбросился с балкона, но остался жив. На котором этаже была эта квартира – в статье умалчивается. Московский городской суд присудил этому молодому человеку максимальный срок наказания – двадцать лет. Идея статьи состояла в том, что какой нехороший Московский городской суд – мог бы и заменить обвиняемому статью 105 УК РФ (Умышленное убийство) на статью 107 (Убийство в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного, в том числе и длительной психотравмирующей ситуацией), потому что тот убил нехороших людей, которые постоянно заманивали его в свою квартиру и едва ли не силком заставляли принимать наркотики.
Вспоминая заданный мне Ольгой Богуславской вопрос («Вы думаете – поможет?»), я пытаюсь ответить на этот вопрос по материалам той её статьи – чему, или кому хотела помочь своей статьей журналистка Ольга Богуславская? В этой своей статье Ольга Богуславская предлагает суду, определяющему наказание убийце, учитывать (на основе показаний этого самого убийцы) моральный облик убитого, и, в зависимости от этого, принимать решение о степени наказания убийцы. Убийцы скажут Вам, Ольга Олеговна, большое бандитское спасибо за эту Вашу статью. Ведь где убитый? Убитого нет. А убийца – вот он, «несчастный человек», как говаривал бывший (слава Богу) председатель комиссии по помилованию

писатель Анатолий Приставкин (http://gazeta.aif.ru/online/aif/1071/12_01).

Да, Ольга Олеговна! Убийцы скажут Вам большое бандитское спасибо не только за эту статью про наркомана-убийцу, но и за статью по материалам моего дела («Смерть на обочине »), в которой Вы написали о якобы имеющейся «дырке в законе». Я думаю, что эта Ваша статья или копия с неё лежит в заветном месте у каждого бандита, старательно набивающего себе кулаки «на разных спортивных снарядах» в тренажерных залах.
А что до убитого, то уж убийца-то может рассказать такое о его моральном облике и о том, как все происходило, - такое, что Вам и не снилось. Хотите убедиться? Прочитайте показания подследственного Виноградова Э.И. И будьте покойны – таким, как он, Ваши статьи помогут.

Отрывок из показаний подозреваемого Виноградова Э.В. от 12.07.1996 г. С момента происшествия прошло две недели, это уже третья версия показаний подследственного – Виноградов все с кем надо обсудил, все согласовал. (л.д.129, т.1)
«После столкновения Мальков вышел через дверь, где сидела Ольга. Я и Елена вышли через разные двери. Когда вышел из машины, то других машин и препятствий не видел. К нам подъехала «Волга», может быть другая марка, со стороны Калязина. Они спрашивали чем надо помочь? Я отвечал, что не нодо. И они уехали. Потом я увидел в кювете противоположном машину «Таврия», светлого______. В каком она была положении не знаю. Из «Таврии» вышли двое - мужчина и женщина незнакомые, которые стали со мной ругаться. Ругались мы с ними на проезжей части. Ругались не долго, минут 5. В конце ссоры к месту аварии подъехал наш знакомый Виноградов Игорь (мой однофамилец). Он был один. Мальков ему сказал: «Вызывай ГАИ». В его присутствии я начал драку с теми двумя из «Таврии». Вообще я видел только тех двоих. Я схватил мужчину лет 40 за грудки и сказал ему: «Урод, как ты ездишь» ____ не помню в чем одет. Черты лица, приметы запомнить не успел. В этот момент его женщина с левой стороны нанесла мне удар по голове бутылкой (по левой затылочной части). Потом мне нанесла она второй удар по носу. Из носа потекла кровь. Я стал терять сознание и чтобы не упасть схватился руками за мужчину. Очнулся я в кювете, с той стороны где лежала машина «Таврия».
Мне было больно в области члена. Женщина, та что ударила меня бутылкой, крепко держала меня за член сзади. Я лежал на том мужчине на половину, половину – на земле. Мужчина бил меня руками по спине, по бокам. Та женщина тоже била меня рукой по спине. Я защищался, разжимая руки, которыми она дергала, тащила член и мошонку. Я кричал от боли. Но никто не подбежал и не помог. Я сам освободился от захвата рук. Никаких ударов я не наносил той женщине. Я лежал в это время лицом вниз. Когда я вылез из кювета, и вырвался на дорогу, то мужчина и женщина тоже последовали за мной. Еще та женщина держала меня за куртку джинсовую. Мы вылезли с женщиной на дорогу одновременно, на дороге я оттолкнул от себя ту женщину, нанеся удар кулаком правой руки наотмаш в область головы. Точно не прицеливался при ударе. Удар был средней силы. Женщина отлетела в сторону середины проезжей части. Потом я стал драться с мужчиной, который подскользнулся при выходе из кювета и когда он стоял на четвереньках, то я его ударил ногой правой, обутой в кроссовки тряпочные, с резиновой подошвой, по лицу снизу вверх. Мужчина встал на ноги. Он выше меня ростом, крепкий. Я решил убежать от него. Когда я отбежал, то милиция уже подъехала и я увидел лежащую на асфальте посреди дороги ту женщину, с которой я дрался до этого. Она лежала на боку, по-среди дороги. Я подбежал к ней, уже подъехали работники милиции, и дал ей под задницу ногой правой. Меня успокоили работники ГАИ (Кузнецов Виктор и другие). Больше я ударов не наносил в тот вечер. Мне стало плохо и я лег на дороге. Я не помню: разбилась ли та бутылка и где она. Я не потерял сознание, кто-то за мной ухаживал: умыли, дали попить воды. Потом кто-то помог мне встать и я лег в машину Игоря Виноградова. Потом подошел Васильев Герман и я поехал с ним в отдел. В отделе я утром дал показания Давыдову, но показания давал плохие, т.к. мне было плохо. Потом я лечился в ЦРБ, у врача Волькойна».
(Что происходило после ДТП на месте происшествия на самом деле, изложено здесь )

Итак, я, полный недоумения, вышел из квартиры журналистки Ольги Богуславской, и подумал: к чему, собственно, был весь этот разговор, и зачем она меня приглашала? Ответ пришел сам собой, как таблица - Менделееву: очевидно, прав был Сергей Иванович Марков. Во время нашего разговора она задала мне два-три вопроса относительно уровня моего благосостояния. Только тогда я этого не понял. Не понял я этого ни в тот день, ни на следующий - я был уверен, что такого не может быть. А если бы и понял, то не смог бы предложить денег за публикацию статьи. Во-первых – не было, а во-вторых, это как давать взятку судье, чтобы он осудил убийцу. Никогда. И потом – что интересного могла бы написать Ольга Богуславская, если она уже солгала - написала, что есть «дырка в законе»? Конечно, с её мастерством она может, как она однажды выразилась - «закатать в асфальт» - любого при минимальных на то основаниях. Но сейчас я очень сильно сомневаюсь, что меня удовлетворило бы то, что она могла написать по этим материалам. В этой статье не могло быть полной правды по двум причинам: во-первых, преступники в адвокатской фирме – это всего лишь часть проблемы, с которой я столкнулся; и, во-вторых, у меня уже явно начинали формироваться сомнения в честности ее соратника адвоката Муратова А.И.
И хотя Ольга Богуславская могла оставить от ООО "Юридический центр - ТИАН", в том числе и от Гоцева с Ангеловым, только мокрое место, я почему-то не очень переживал из-за того, что такого не случилось.
Кстати! Интересно сопоставить поведение неизвестного адвоката Гоцева М.В. и известной журналистки Ольги Богуславской: Гоцев, уже получив с меня деньги за работу на предварительном следствии, но еще не приняв, надо полагать, окончательного решения - на кого же ему в конце концов поработать - на потерпевшего или на убийцу, сам напросился ко мне в гости (чтобы выяснить кредитоспособность своего клиента). И, оценив условия проживания и обстановку, сделал вполне определенные выводы: "Разве банковские работники так живут?". Журналистка же - наоборот: сама пригласила меня в гости, но цель у нее была в точности такая же, как и у адвоката - выяснить, что с меня можно поиметь. Общественный статус по отношению ко мне у обоих был одинаковый: адвокат уже получил с меня деньги, и обязан был отстаивать мои интересы по договору, а журналистка обязана была по назначению СМИ отстаивать интересы общества (то есть фактически тоже - по договору со мной, как с законопослушным членом этого общества), интересы правды, которые были самым циничным образом растоптаны поганой адвокатской фирмой. Тем более, что она (журналистка) уже опубликовала одну статью по этому делу, и еще тем более, что получила за эту статью смачный плевок из города Калязина . Но от плевка журналистка утерлась, а в отношении меня тоже сделала вполне определенные выводы. Точно такие же, какие сделал адвокат.
Ну как тут не применить известную формулу Владимира Маяковского: "Мы говорим "Богуславская", подразумеваем "Гоцев", мы говорим "Гоцев" - подразумеваем "Богуславская". Или, если брать шире: "Мы говорим "журналист" - подразумеваем "адвокат".
Я думаю, мне не нужно рассказывать догадливому читателю, каким образом закончились мои отношения с журналисткой Ольгой Богуславской на этот раз. Да, читатель, ты совершенно прав: во время одного из немногих последовавших после этого вечера моих телефонных звонков наш разговор, только-только начавшись, «вдруг» оборвался. Я набрал номер еще раз, в ответ – короткие гудки: это был все тот же «экскаватор» . Я перестал звонить Ольге Олеговне лишь после того как подобное «случилось» еще два раза.
Я думаю, читатель сам поймет, и значительно быстрее, чем я в свое время, зачем в конце 1999 года меня приглашала к себе домой журналистка Ольга Богуславская.

ВОПРОС 77: Прав ли был Марков Сергей Иванович? Зачем приглашала меня к себе домой журналистка Ольга Богуславская? ГОЛОСОВАТЬ

Вперед