Содержание >> Применение акта амнистии к убийце >

33. Протест в порядке надзора прокурора Тверской области Парчевского В.А.

Итак, как уже было сказано, с юридическим центром «ТИАН» было покончено. Но события по уголовному делу стали принимать какой-то непонятный для меня оборот. Чтобы восстановить цепь событий, я вынужден вернуться к началу мая 2000 года.

Приближалось 9 мая 2000 года – юбилей, 55 лет Победы. Солнце сияло в орденах и медалях ветеранов, воздух Москвы был пропитан песнями «Марш славянки» и «День победы». Такого праздника нет ни у одного народа в мире, чтобы так объединять разные национальности и поколения. Обычные люди, вроде меня, у которых среди близких нет никого из поколения Победителей, как-то не ждут этого праздника, не готовятся к нему. Праздник приходит сам, когда на улицах вдруг появляются эти живые цветы человеческих душ – светлые лица людей, которые имеют право сказать, что они знают, что такое честь и что такое отвага, что такое любовь и что такое вера, они имеют право сказать, что они знают, что такое ненависть.
Но если ты думаешь, мой дорогой читатель, что счастливее Победителей в дни этого праздника нет никого в нашей не очень то праздничной стране - России, то, если ты пойдешь дальше за мной, за моим правдивым повествованием, ты узнаешь, что это совсем не так. Есть в России очень много людей, для которых этот праздник значит значительно больше, чем для победителей.
Этого всенародного праздника ждут преступники. И когда в дни следующего юбилея Победы вы увидите на экранах телевизоров счастливые лица доживающих свой замечательный (и не очень) век героев, то знайте, что в эти дни есть немало лиц более счастливых, но их вам в этот праздник не покажут.

Итак, двенадцатого мая я не поехал знакомиться с результатами дополнительного расследования в город Калязин к следователю Лисицину А.Н., но пятнадцатого мая 2000 года мне позвонил адвокат Муратов А.И. и сообщил, что прокурор Тверской области принес по этому уголовному делу протест в порядке надзора. Содержание протеста адвокат Муратов не уточнил, и поэтому 16 мая 2000 года я поехал в Тверь с двумя заявлениями - в Тверскую областную прокуратуру и в Тверской областной суд.
Ожидая своей очереди на прием в прокуратуре, я увидел на стене список заместителей прокурора Тверской области, а в этом списке - интересную фамилию: Виноградов О.Н. «Пятый Виноградов», - подумал я. И, как покажет дальнейший ход событий, не ошибся.
В приемной сидели два пожилых, словно отутюженных и подрумяненных, излучающих совершенное благодушие и благополучие человека - весьма пенсионного возраста, но исключительно бодрые старичок и старушка. Дама благосклонно приняла мое заявление, поставила штамп, дату, подпись – все чин-чином. Я вкратце рассказал о деле, и спросил их, не родственник ли заместитель прокурора Тверской области Виноградов О.Н. прокурору Тверской областной прокуратуры Виноградовой Н.Н., а также Калязинскому следователю Виноградову Ю.Н.? Меня заверили: "Что Вы, что Вы! Нет, конечно!"
В заявлении на имя прокурора Тверской области я просил провести служебное расследование в отделе по надзору за следствием областной прокуратуры и возбудить уголовное дело против прокурора Калязинского района Шалаева Ю.А., оснований для этого я привел в этом своем заявлении достаточно: нарушение следствием положений статей 122 и 126 УПК РСФСР (не задержаны убийцы, уголовное дело не передано в прокуратуру), уничтожение следствием вещественных доказательств со следами преступлений: окровавленной одежды убитой и моей куртки, уничтожение следствием протокола наружного осмотра тела, фальсификация судмедэкспертом локализации и размеров телесных повреждений на голове убитой, публикация статьи с фальсификацией материалов уголовного дела, незаконность судебно-медицинских экспертиз, послуживших «основанием» для непредъявления обвинения в убийстве.
В Тверской областной суд я направил ходатайство о направлении дела на повторную судебно-медицинскую экспертизу по факту смерти жены, и просил также выслать мне копию частного протеста прокурора области. Повторю, это было 16 мая 2000 года.
Ответ из прокуратуры пришел быстро. В нем говорилось, что мое заявление направлено в Тверской областной суд.
Интересный ход Тверской областной прокуратуры: во-первых, в моем заявлении были изложены основания и просьба о проведении расследования в отделе по надзору за следствием, но заявителю отвечает именно начальник этого отдела – нарушение п.5 статьи 10 Закона о прокуратуре «Запрещается пересылка жалобы в орган или должностному лицу, решения либо действия которых обжалуются». То есть начальник отдела Тверской областной прокуратуры по надзору за следствием Горьков В.А., как я полагал, не имел права отвечать на это мое заявление; во-вторых, в п.4 этой же статьи Федерального закона о прокуратуре указано: «Прокурор в установленном законом порядке принимает меры по привлечению к ответственности лиц, совершивших правонарушения». Но сделано было противоположное, вот содержание ответа дословно:

«Председателю Тверского областного суда Морозову В.А. Копия: Гурскому Н.М. Направляется Вам в соответствии со ст. 217 УПК РСФСР для рассмотрения жалоба Гурского Н.М. по уголовному делу по обвинению Малькова И.В. по ст.ст.264 ч.1, 213 ч. ч.1 УК РФ и Виноградова Э.В. по ст. 213 ч.1 УК РФ.
Протесты прокурора области на постановление судьи Калязинского районного суда от 29.11.99 г. и определение судебной коллегии по уголовным делам Тверского областного суда от 13.05.99 г. по данному уголовному делу находятся на рассмотрении президиума Тверского областного суда.
Приложение: жалоба и прилагаемые документы на 18 листах.
Начальник отдела по надзору за следствием, дознанием и ОРД (подпись) В.А.Горьков.»

Что говорит закон об этом действии Горькова В.А.?
Статья 217 УПК РСФСР гласила, что «после направления дела в суд всякие ходатайства и жалобы по делу направляются непосредственно в суд». В этом эпизоде В.А.Горьков поступил в соответствии с буквой уголовно-процессуального кодекса РСФСР – жалобу на себя направил «непосредственно в суд».
Сведения о какой-либо другой реакции правоохранительных органов Тверской области на это заявление отсутствуют.
Двадцать пятого мая, будучи уже твердо убежден в том, что там, в Твери чинят против меня препоны, расставляют сети и роют ямы, и, не имея никакой возможности ничего против этого поделть, я послал на имя председателя Тверского областного суда Морозова В.А. телеграмму с просьбой выслать в мой адрес копию надзорного протеста и сообщить о дате слушания.

Почтовые хитрости Тверского областного суда

Итак, в Тверском областном суде лежал протест в порядке надзора прокурора Тверской области (содержание этого протеста нам пока неизвестно) и два моих заявления с телеграммой. Суд принимает решение оставить заявления потерпевшего по уголовному делу о тяжком и особо тяжком преступлениях без внимания, но рассмотреть в судебном заседании протест прокурора Тверской области Парчевского В.Н.
29 мая 2000 года исполняющий обязанности председателя Тверского областного суда Г.А.Климов подписывает адресованное мне извещение о назначении слушания на 9 июня с указанием, что я могу «представить свои возражения до 08 июня 2000 г.».
Как ты думаешь, догадливый мой читатель, какого числа попало в мой почтовый ящик это извещение о назначении слушания на 09 июня 2000 года с копиями двух протестов в порядке надзора прокурора Тверской области? Чувствуешь какой-то подвох в этом моем вопросе? Правильно чувствуешь! Это случилось ранним утром девятого июня 2000 года. Как раз в этот момент судьи из президиума Тверского областного суда облачались в свои черные паучьи мантии. На почтовом штемпеле моего почтового отделения стояла дата: 080600.
Я иногда задаю себе вопрос, но не могу найти на него ответ: почему цвет судейских мантий выбран черным? Символом чего, в настоящем случае, является черный цвет: символом строгости и самоограничения или символом гниения, разложения и смерти? А может - символом причастности к потусторонним силам? А может это символ незапятнанности репутации – сколько ни пачкай, все равно никогда не испачкаешь, потому что этого никто никогда не увидит, как черное на черном?

ВОПРОС 86: Почему цвет судейской мантии выбран черным? ГОЛОСОВАТЬ

Учитывая тот факт, что текстом извещения мне было предложено принести свои возражения «до 08 июня 2000 года», то есть до того дня, когда это извещение поступило в мое почтовое отделение, то, очевидно, подразумевалось, что я, чтобы скрестить свой меч с членами президиума Тверского областного суда, должен быть причастен к тем самым потусторонними силам. Такого дара мне не было дано.
Что же это за протест в порядке надзора прокурора Тверской области Парчевского В.Н.? Прежде всего – это не один, а два протеста. Оба имеют одну дату – 24.04.2000 г., на одном из них проставлен исходящий номер – 12/10-2000.
Из даты протестов следует, что они больше месяца пролежали в Тверском областном суде, и были высланы мне за девять дней до дня слушания в суде. Случайно ли это? Каковы нормативы на сроки доставки почтовой корреспонденции в России? Существует официальный документ почтового ведомства г. Москвы – «Выписка из контрольных сроков прохождения письменной корреспонденции, писем и бандеролей с объявленной ценностью, посылок между г. Москвой и областными, краевыми, республиканскими центрами России». В соответствии с этим документом, который каждый может найти в любом почтовом отделении г. Москвы, срок доставки корреспонденции из Твери в Москву составляет четверо суток, а срок доставки «посылки, ценных писем, бандеролей» - восемь суток.
Сопоставим приведенные выше цифры: из Тверского областного суда конверт с протестами прокурора области был доставлен в почтовое отделение г. Твери 29 мая 2000 года. В моё почтовое отделение (Москва Д-557) письмо было доставлено на девятый день – восьмого июня. Именно эта дата стоит в тексте извещения – я должен доставить свои возражения в Тверской областной суд «до 08 июня 2000 г.».
Сейчас читатель сам решит, насколько это совпадение случайно. Напоминаю, что официальный срок доставки посылок, ценных писем, бандеролей из Твери в Москву составляет восемь суток. Почему не четыре? Да потому, что при обработке этой почты не применяется автоматическая сортировка корреспонденции. Ну и что, скажет настойчивый защитник Тверского областного суда, ведь суд отправлял письмо в обычном почтовом конверте? Да, в обычном. Но с одним «но»! Индекс моего почтового отделения не был указан на этом конверте. А в этом случае, сами понимаете, технология обработки почтового отправления становится такой же, как и у бандероли или ценного письма, то есть ручной. И срок доставки этого почтового отправления автоматически становится равным восьми суткам (для маршрута «Москва-Тверь»). Итак, расчет Тверского областного суда был прост: без указания на конверте индекса почтового отделения (в случае отправки письма 29 мая) в самом лучшем случае я получу письмо вечером седьмого июня. Но я должен ознакомиться с текстами протестов, найти своего адвоката и написать с ним возражения на эти протесты, и после этого доставить их в тот же день – седьмого июня - в Тверской областной суд. Таковая возможность, как, наверное, уже понял мой проникновенный читатель, исключалась в принципе.

ВОПРОС 87: Достаточно ли оснований считать, что Тверской областной суд, продержав у себя месяц протесты прокурора Тверской области Парчевского и выслав их в мой адрес за восемь суток до даты слушания в суде и не проставив на конверте индекс почтового отделения получателя, сделал это преднамеренно - с целью исключить участие потерпевшего в слушании? ГОЛОСОВАТЬ

Содержание протестов

В первом протесте прокурор Парчевский В.Н. просит президиум Тверского областного суда отменить определение судебной коллегии Тверского областного суда в части направления дела на дополнительное расследование для предъявления обвинения по ст. 108 ч.1 УК РСФСР (причинение тяжких телесных повреждений). Основание следующее: «По заключению дополнительной судебно-медицинской экспертизы (т.3 л.д. 310-314) тяжкий вред здоровью Гурского образован закрытым переломом 8-9 правых ребер с повреждением легкого и возник от одного удара твердым тупым предметом.
Установить, кем из обвиняемых нанесен этот удар в ходе расследования и неоднократных судебных разбирательств не представилось возможным. В связи с этим уголовное дело в данной части постановлением следователя от 7.01.99 прекращено обоснованно».
Внимательный читатель наверняка заметил, что аргументы прокурора Тверской области полностью совпадают с аргументами отозванного частного протеста прокурора Калязинского района Шалаева Ю.А. от 03.12.99 г.
Во втором протесте в порядке надзора, идущем «в пакете» с первым, прокурор Тверской области просит президиум Тверского областного суда отменить постановление судьи Лебедева Л.М. от 29.11.99 г. в части:
1. указания о необходимости проведения дополнительной судебно-медицинской
экспертизы в части смерти Гурской Н.А.;
2. проведения следственного эксперимента;
3. предъявления обвинения по ст. 108 ч.1 УК РСФСР.

Итак, протесты в порядке надзора есть, а возражений нет, ибо на сей раз Тверской областной суд решил исключить всякую возможность моего участия в слушании, и, чтобы не повторить прокол, случившийся 15.02.2000 г. с частным протестом прокурора Шалаева Ю.А. от 03.12.99 г., решил использовать для этого тонкости работы почтовой службы России.
Но все усилия прокурора Парчевского В.Н. и исполнявшего обязанности председателя Тверского областного суда Климова Г.А. оказались напрасны – протесты прокурора Парчевского не были рассмотрены судом. Оказалось, что прокурор Тверской области Парчевский В.Н. ушел на повышение - в Генеральную прокуратуру Российской Федерации. Как мне было сказано в Тверском областном суде некоторое время спустя, прокурор Парчевский В.Н. отозвал эти два своих протеста в порядке надзора.

Вперед