ПОСЛЕ ЭПИЛОГА >> Ошибка адвоката Станислава Маркелова - январь 2009 г. >

7. Столкновение сторон

 

Председательствующий: Господа! Мы переходим к следующему этапу нашего судебного заседания – столкновению сторон.

Истец: - Вы говорили, что у нас, у россиян менталитет не тот, мы будем палить… и так далее и тому подобное. Как вы знаете, в Эстонии с 1992 года разрешено ношение огнестрельного оружия. По данным эстонской полиции за три года в нескольких городах Нарва, Кохтла-Ярве и Силумяэ, почти на сто процентов заселенных русскими, там было продано около семисот револьверов и пистолетов. За семь лет (с 1992 по 1999 год, у меня такие цифры) там не было ни одного происшествия, ни одного незаконного применения этого оружия.

Адвокат ответчика: - Извините, в дополнение к этой статистике Вы можете привести сравнительные цифры по уровню жизни в этих городах эстонских и в большинстве российских провинций? Вам не кажется, что эти примеры несовпадающие? Я могу привести контрданные, что в странах СНГ наибольшее распространение в девяностые годы оружия в личном пользовании оказывалось: Грузия, страны Закавказья, Таджикистан – как раз горячие точки. В какой же список Вы нас включаете?

Адвокат истца (адвокату ответчика): - Вы не можете оперировать, допустим, данными о реальной защищенности Эстонских граждан с помощью сил правоворядка? Сколько я помню еще в советские времена в Прибалтике было гораздо спокойней на улицах? Их граждане и тогда и сейчас действительно меньше нуждались в самозащите.

Адвокат ответчика: - В том-то и дело: что там было намного спокойнее, следовательно – было меньше преступности, следовательно, было меньше заинтересованности преступности в оружии.
Адвокат истца: - Я Вам говорю о том, что люди больше защищены милицией, им незачем вооружаться самим, потому что их защищают, а у нас этого нет. А Вы этого не хотите учитывать.

Ответчик: - Если позволите, я вмешаюсь. Вы говорите про правопорядок, про защищенность, а требуете заменить правоохранительную структуру, вместо того чтобы ее реформировать, требовать от нее работы; вы требуете, чтобы каждый гражданин стал сам себе милиционером и обеспечивал общественный порядок. Но, извините, у наших граждан разный менталитет: и что он понимает под правопорядком, я вам скажу, что это будет постоянная перестрелка на улицах.

Адвокат истца: - Я объясню, что я имею в виду под правопорядком: во-первых, ситуацию, когда гражданин чувствует себя защищенным, когда если на него напали, так нападавшего сразу схватят и отправят в тюрьму. Чего в России в настоящее время не наблюдается. Вы не в состоянии поставить милиционера возле каждого дома даже в городе Москве. А что уж делается на периферии, где один участковый на пятнадцать квадратных километров, это уж вообще один Бог знает.
Ответчик: - Просто давайте еще раз вернемся к статистике: в нашей стране в наших следственных изоляторах содержатся один миллион сто двадцать-сто тридцать тысяч заключенных. Посчитайте это все на сто сорок пять миллионов. Почему вы считаете, что, вооружив этих самых людей, вы получите правопорядок на улицах? Я никак не понимаю! Ведь зло имеет значительно большую способность к организации, нежели добро. И вооружив одинаково в равном количестве и преступников и жертв, почему вы считаете, что жертвы в состоянии будут установить правопорядок, подменив собой профессиональные органы МВД?
Адвокат истца: - Как говорится у вас в Думе, «Спасибо за вопрос». Но я могу на ваш вопрос ответить контрвопросом: Почему Вы считаете, что я предлагаю вооружить преступников? Преступники в ваших разрешениях на вооружение не нуждаются. Вы как раз соблюдаете ситуацию дисбаланса: когда преступники, не обращая никакого внимания на законы, вооружены почти поголовно. И я не думаю, что законодатель должен, как когда-то ЦК КПСС, КПСС в целом, поучали нас всех, считали, что они нас железной рукой ведут к счастью, так и сегодня – законодатель вряд ли должен нам говорить о том, что он больше заботится о нашей безопасности и нашем достоинстве, чем мы сами. Тем более что реально обеспечить это законодатель, государство в целом, и исполнительная власть, и судебная – все три ветви – не в состоянии. Не в состоянии. Люди боятся, когда их девочки возвращаются вечером из института. Идут отцы дежурить к метро, и там компании каких-то пьяных мотаются, а противопоставить им практически людям нечего.

Председательствующий: - Геннадий Владимирович! А чем я хуже, вот лично я, хуже, чем Леонид Владимирович? Почему, если со мной произойдет такое дорожно-транспортное происшествие, авария, я не могу выйти из своего, допустим, «Запорожца» назад, вынуть свой пистолет и сделать пять выстрелов в воздух и подъедет милиция и заберет их.

Ответчик: - Вы знаете, вот у нас предлагается революционный шаг – вооружить всех. Я думаю, что мы постепенно…Я вхожу в число депутатов, которые работают по закону, по оружию. Я хочу сказать, что у нас эволюционным путем количество оружия в обществе увеличивается. И мы число граждан, имеющих право на использование, хранение и даже ношение оружия мы потихонечку расширяем.
Судья: - То есть я могу рассчитывать?
Ответчик: - Я думаю, что дойдем скоро и до вас.

Вперед