О проекте
Содержание
1.Пролог
2."Разговор" с Всевышним 26.06.2003 г.
3.Туда, где кончается ночь
4.Первое расследование
5.Первое слушание
6.Применение акта амнистии к убийце
7.Отмена применения акта амнистии
8.Последний круг
9.Гурская Наталья Аркадьевна
10.Сомнительные законы
11.Теоремы Справедливости
12.Недосужие домыслы
13.Встреча с сатаной
14.О национальной идее
15.Эпилог
Статистика
1.Ответы на вопросы
2.Показать вердикт
3.Тексты и копии материалов уголовного дела
4.Тексты и копии материалов гражданского дела
5.Полный список действующих лиц
6.Статистика
7.Комментарии читателей
8.Сколько стоит отмазаться от убийства
ПОСЛЕ ЭПИЛОГА
1.Ошибка адвоката Станислава Маркелова - январь 2009 г.
2.Карьера милиционера Андрея Иванова (или Почему стрелял майор Евсюков?) - 18.01.2010
3.Ложь в проповеди патриарха Кирилла и правда рэпера Ивана Алексеева - 30.04.2010
4.Что такое Общественное движение Сопротивление? - 2014 г.
поиск
Содержание >> Первое слушание >

7. Ознакомление с протоколом суда. Водка для адвокатов

Начало июня 1997 года. Еще раз приехали с адвокатом Волковым в Калязинский суд – ознакомиться с протоколом суда и получить текст определения от 26 мая 1997 года. Я копировал недостающие материалы из уголовного дела, а Волков изучал протокол суда. Изучал он его недолго, потом просто сел и написал все, о чем он говорил в своих выступлениях на слушании. Причина простая: в протоколе суда, который составляла секретарь Кузнецова Р.И., либо ничего нельзя было разобрать в написанном (такой уж "почерк" у секретаря), либо записано было все не так, как было на самом деле. И поэтому ничего из того, о чем говорилось на суде, по этому протоколу невозможно было восстановить. Приведу два примера.
Читатель должен помнить, как классно адвокат Волков доказал на слушании лжесвидетельство Виноградова И.В. Завершающим был ответ этого лжесвидетеля о том, что моя жена была ростом ниже, чем он. Посмотрим, что записано в протоколе рукой секретаря суда Кузнецовой: "На вопрос Волкова Виноградов пояснил: моя жена ростом 173 см" (л.д. 245, т.2). И все! Нормально, читатель? Кто мне скажет, при чем здесь жена лжесвидетеля Виноградова и ее рост?
И еще (напомню): я задавал водителю скорой помощи, как он объехал место ДТП на своем "Рафике", на что он ответил, что объехал слева, потому что слева было больше места (то есть машина Малькова стояла на встречной – на моей полосе движения).
В протоколе суда рукой опять же секретаря суда Кузнецовой записано следующее: "На вопрос Гурского Пахомов пояснил: Я объехал машину (Малькова) с левой стороны по ходу движения. Машина стояла посредине дороги под углом. Я объехал машину слева по правилам" (л.д.267, т.2).

Это был еще один ход верховного жреца города Калязина Лебедева Людвига Михайловича, "услужливого" невысокого человека с крестьянской внешностью и умными глазами - все старания потерпевших на суде, все правдивые показания свидетелей на суде – ничего этого не было. Как и уголовно-наказуемого деяния – лжесвидетельства Виноградова И.В. – тоже не было.
Мальков убил мою жену Наталью кулаком, Виноградов при милиционерах, ударил ее, лежащую на земле, ногой, прокурор Шалаев Юрий Андреевич, утверждая, что никакого убийства не было, добавил еще и от себя, - тоже потешил душеньку, а судья Лебедев Людвиг Михайлович подвел черту: вы, потерпевшие, можете говорить то, что хотите и сколько хотите, но слышно будет только то, что будет сказано мной – таков наш «общественный порядок». И не вам, потерпевшим, его нарушать.
Что ж, посмотрим.
Интересно, по своему ли наитию пропускала секретарь суда Кузнецова Р.И. наиболее важные для потерпевших показания свидетелей, или это делалось потом – по результатам «редакторской правки» протокола судьей? Как ты считаешь, читатель?
Но, в конце концов, для определения роли во всем этом секретаря суда, это и не так важно. Важно то, что это сделано собственной рукой секретаря суда Кузнецовой Р.И.

Когда спускались по широкой лестнице и направлялись к выходу из здания суда, адвокат Волков В.М. неожиданно свернул налево и прямиком направился в адвокатскую контору, помещавшуюся здесь же в здании суда на первом этаже. Там сидел адвокат Виктор Иванович Елпанов. Волков стал изображать бурную радость от встречи, дал мне денег и попросил меня сходить в магазин – взять что-нибудь выпить. Я пошел. Я чувствовал, что Волков это сделал неспроста: ему нужно было переговорить с Елпановым с глазу на глаз. Зачем? надо полагать - чтобы сказать ему те же слова, что и мне после разговора с главным врачем РГАФК - о переломе шейных позвонков у Натальи, и о том, что он может легко организовать эксгумацию с участием московских специалистов, в результате чего судмедэксперту Емельянову и подсудимому Малькову светят нары. Но я не хотел об этом думать, потому что если задумываться, то нужно делать выводы, а если сделаешь выводы, то нужно что-то менять. А менять было не время. Потому что я был к этому не готов. И потому что эта ситуация с адвокатом Волковым еще не была исчерпана.
И я пошел за водкой для адвокатов.

 

Снова в Калязине жара и сушь. По улицам ходят люди, но не покидает ощущение окружающей пустоты, как в знойных степях Казахстана. Люди есть, а их как будто нет – чужой город. Словно на чужой планете, словно в другом измерении.
Это как колокольня на воде, символ города Калязина: вот она – недалеко от берега: она есть. Но в городе Калязине ее нет – колокольня в Волге. И потом: справедливо ли называть некое строение колокольней, если на нем нет колоколов? Это как человек без совести - обыкновенная скотина.

Сколько ходил и ездил по Калязину – не помню, чтобы увидел хотя бы один купол храма. Но храмы были. Был даже монастырь с пятью храмами в его стенах. Пять храмов, как пять хлебов. Для скольких душ они могли быть неиссякаемым источником? Но существует документально подтвержденный исторический факт, «Калязинская челобитная» - письмо монахов Калязинского монастыря архиепископу Тверскому и Кашинскому Симеону на строгие порядки, заведенные в монастыре присланным в 1679 году из Суздаля архимандритом Гавриилом: Гавриил «старых пьяных разогнал…некому пива варить…, а на деньги вина покупать… А если бы нам, богомольцам, власти не мешали, и мы бы не пожалели, и колокола бы отвязали, да в Кашин сослали и на вино б променяли…»; Гавриил «долго есть не дает, а заутрени и обедни всегда не едчи поем» (как и положено по монастырскому уставу); в конце своей челобитной монахи просят архиепископа Симеона сменить им архимандрита, а если «перемены не будет, и мы, богомольцы твои, ударим об угол да ложки, а в руки возьмем по сошке, да ступим по дорожке в иной монастырь, а где пиво да вино найдем, тут и поживем, а когда тут допьем, в иной монастырь пойдем».
 Ни одного камня не осталось от Калязинского монастыря, и не должно было остаться – монахи получили что просили. А теперь в Твери на улице Симеоновской (не того ли архиепископа Симеона имя носит эта улица?) стоит это поганое здание с колоннами - Тверская областная прокуратура.
Тебе предстоит узнать, читатель, как еще связаны между собой Калязин, водка и прокуратура. А пока я шел за водкой для адвокатов.
Вернулся, принес. Адвокаты выпили, сделали вид, что очень мило поговорили, и мы с адвокатом Волковым поехали в Москву.
  
ВОПРОС 31: Мог ли состояться ли в мое отсутствие между адвокатами Волковым В.М. и Елпановым В.И. некий разговор, в котором мой адвокат Волков В.М. выставил противной стороне вполне определенные свои условия? ГОЛОСОВАТЬ

    Значительно позже я все-таки разгляжу в Калязине одну церковь, и увижу я ее строительные руины прямо из окон второго этажа здания Калязинского суда. Оказывается, церковь располагается от этого суда в двух десятках метров. При въезде в Калязин каждый может увидеть ее тонкий шпиль по правую сторону от дороги. Все эти годы эта церковь находилась в состоянии ремонта, и вовсе не вызывала к себе соответствующего отношения со стороны проходящего мимо человека.
     Интересно, существует ли "прямая причинная связь" между Судом и Церковью? В Калязине, во всяком случае, эта связь очевидна: нет суда, нет и церкви. Здания-то есть, стоят, материально и суд и церковь существуют, и люди туда входят и оттуда выходят, а фактически, то есть идеально - как отражение этих понятий в голове человека, они отсутствуют. Хотя мне могут справедливо возразить, что эту телегу надо развернуть наоборот: нет церкви, и потому нет суда,  особенно если примерить эту формулу к городу Калязину. Что вполне согласуется с идеалистическим мировоззрением. Однако наши архиереи предпочитают говорить только о двух типах судов - о суде Всевышнего, и о суде человека над самим собой, то есть они рекомендуют, и даже не рекомендуют, а прямо указывают человеку искать корень окружающего его зла в самом себе, и в себе же это самое зло искоренять. А сами награждают своими орденами преступников, и прокуроров, незаконно освобождающих убийц от уголовной ответственности. При этом церковь, безусловно,  выступает с самых что ни на есть "материальных" позиций, опровергая тем самым свою аргументацию обоих "идеальных" судов.

Вперед

 
  infopolit