Содержание >>
Применение акта амнистии к убийце >
4. Из разговоров с сыном
Вечером я с восторгом рассказал сыну о прошедшем в Калязинском суде слушании: рассказал и про новых заседателей, и про позеленевшего Малькова, и про адвоката Муратова А.И. – как он поставил всех калязинских на место. Однако в ответ на мои восторженные слова об адвокате Муратове мой почти уже семнадцатилетний сын только напомнил мне мои же попервоначалу хвалебные отзывы о моих первых двух адвокатах – Гоцеве и Волкове. И мне пришлось посмотреть на себя со стороны: впечатление – не очень.
После общения со своим сыном вечером этого дня я стану задумываться над тем, откуда у сына такое знание? Почему он такой скептик? Или, может быть, он думает, что мне не добиться правды? И не потому, что не смогу добиться правды именно я – это еще пол-беды (хотя и не очень приятно), а потому, что в России правды нельзя добиться в принципе? Это – хуже. Но я-то уверен в обратном: у меня нет ни тени сомнения в том, что я добьюсь своего. Потому что я прав во всем, и в моих словах нет ни на грамм лжи. Почему я – такой, а он – совсем другой? Может быть потому, что у него с четырнадцати лет компьютер с модемом, и он, общаясь каждый день по сети с десятками людей, о сегодняшнем реальном мире знает значительно больше, чем я? Конечно, в этом смысле он может иметь информации больше, чем я. Но это также может означать, что у него в голове значительно больше мусора. А я прожил немножко больше, чем он, и я видел другие времена. И своего времени я просто так не отдам. Это моя жизнь, как справедливо поется в одной заграничной песне: «It’s my life!». Меня, как и мою жену, легко убить. Но заставить отказаться от своей жизни, от своей правды? Посмотрим.
Вперед