(орфография первоисточника сохранена)
                                                                            
В судебную коллегию по гражданским делам
                                                                            
Московского городского суда
                                                                              
от Гурского Н.М.,
                                                                              проживающего по адресу:…

                                                                    ВОЗРАЖЕНИЯ
       
                                                   на кассационную жалобу 

     Действительно, я обратился в «Юридический центр «ТИАН» на предмет представления моих интересов, как потерпевшего, на стадии следствия.
    
Изначально, Гоцев М.В. представился мне адвокатом, подтвердив это обстоятельство и визиткой, в которой он значится адвокатом (л.д.66).
    
Кроме того, Гоцев М.В. всюду расписывался и всегда к своей фамилии прибавлял слово «адвокат» (л.д. 6, 7, 67), - хотя, в действительности таковым не являлся.
    
Таким образом, я изначально был введен в заблуждение относительно профессиональных качеств Гоцева.
    
Юридическим центром был выдан Гоцеву М.В. ордер на представление моих интересов на стадии следствия, не в качестве лицензиата, а в качестве адвоката (защитника) – л.д.65.
    
Ответчиком не оспаривался тот факт, что на момент заключения договора от 18 июля 1996 года, а также при выполнении требований ст. 200 УПК РСФСР Гоцев адвокатом не являлся, то есть тем самым не оспаривается то обстоятельство, что я был изначально введен в заблуждение, не только самим Гоцевым, но и ответчиком (см. ордер).
    
Возникшие отношения по представлению моих интересов на стадии следствия противоречат требованиям закона, а именно ст.ст. 56, 47 УПК РСФСР – и даже в этом ракурсе можно говорить о некачественной услуге, так как «адвокат» Гоцев и соответственно ответчик вообще не имели законного права на представление моих интересов на стадии следствия.
    
Если бы я знал, что ответчик не входит в коллегию адвокатов, я бы отказался от услуг этой фирмы.
     Довод кассатора о том, что представительство потерпевших на следствии до июня 1997 года осуществлялось при наличии ордера и доверенности от имени потерпевшего – не состоятелен, противоречит действующему законодательству и этих требований в уголовно-процессуальном законодательстве нет. Тем более, что я ответчику и Гоцеву никаких доверенностей не давал.
    
Относительно самого договора от 18 июля 1996 года. Все денежные средства: 100 рублей,  4000 долларов США мною уплачивались ответчику, а не лично Гоцеву.
    
По требованию «адвоката» Гоцева я уплатил денежные средства – авансом, то есть до окончания следствия и выполнения требований ст. 200 УПК РСФСР, о чем делались соответствующие дополнительные отметки в договоре с юридическим центром (а не с физическим лицом Гоцевым). Доводы кассатора о том, что истец вступил в личные договорные отношения с Гоцевым – беспочвенны, ибо такого договора между физическими лицами нет в природе и при этом кассатор одновременно указывает, что сотрудники юр. центра не имеют права договариваться и получать от клиентов дополнительное вознаграждение.
    
Еще раз утверждаю, что все денежные средства мною платились ответчику, о чем в договоре с ним делались дополнительные отметки, при этом лицо, выделенное мне центром обязывалось и должно было провести все это через бухгалтерию ответчика. Считаю, в этом случае, ответчик может предъявить материальные претензии к своему работнику.
    
Каких-либо квитанций я не получал, а выделенный мне «адвокат» расписывался в получении денежных средств на самом договоре, сообщая мне, что он представитель ответчика и что оформление происходит через надлежащим образом, а деньги он проведет через кассу.
    
Ссылка кассатора на получение квитанции на сумму 100.000 рублей несостоятельна, ибо эта квитанция (л.д. 68) представлена самим ответчиком и в ней отсутствует моя подпись.  Так все внесенные мною денежные средства в последствии уже в юридическую консультацию и сам порядок внесения денег, предусматривают наличие моей подписи (см. л.д. 69 – где имеется графа о получении квитанции в отличие от представленной ответчиком суду).
     Более того, представителем ответчика,  «адвокатом» Гоцевым была оказана мне услуга ненадлежащего качества.
    
Так, после ознакомления с делом 8.01.97г. «адвокат» Гоцев умолчал о моих правах, предложив дважды расписаться за ознакомление с делом, при этом в протоколе ознакомления с делом, запись об отсутствии каких-либо ходатайств и дополнений сделана не моей рукой.
    
Между тем, я был не согласен с действиями следствия, в частности, с квалификацией действий обвиняемого, я говорил этому «адвокату» о наличии имеющихся в деле (уголовном) – противоречий, которые следует выразить и отразить, на что Гоцев пояснил, что это можно сделать, но только на суде.  Между тем, ст. 200 УПК РСФСР дает право ходатайствовать перед следствием по вопросам и квалификации действий обвиняемых и об устранении противоречий и о выяснении тех или иных обстоятельств, не установленных следствием. В результате неквалифицированной юридической помощи, я был фактически лишен возможности заявить свою позицию по делу на стадии следствия, что гарантировано законом. Между тем, профессиональный адвокат обязан выразить мою позицию по уголовному делу в форме, предусмотренной законом. Я же сразу при заключении договора объяснял, для чего мне нужна юридическая помощь и что я хочу.  Была убита моя жена и естественно я желал, чтобы за это понесли наказание преступники. Я нуждался в юридической помощи и моя цель, частично, была отражена в предмете договора, как ведение дела по поводу убийства жены (л.д.5).
    
Из определений суда, направившего дело на дополнительное расследование следует, что именно за убийство жены (пусть даже по неосторожности) никто не привлечен, а в ходе следствия допущены нарушения, следствие проведено неполно и односторонне (л.д.8-11, 57-60).
    
Профессиональный адвокат обязан был заявить о существующих недостатках следствия, тем более, что об этом просил его клиент, который и приглашал его (адвоката) на данную стадию процесса по вполне определенным целям, а не для чтения уголовного дела, как книгу.
    
Обращаю Ваше внимание и на несоразмерность чтения дела (уголовного) с произведенными выплатами в 4.000 долларов США, так как, столь большая денежная сумма предусматривала профессиональное юридическое изложение позиции потерпевшего по уголовному делу об убийстве его жены, что не было выполнено.
    
По поводу некачественной работы псевдоадвоката мною было направлено заявление ответчику 17 марта 1997 года, где и были высказаны конкретные претензии (л.д.89-90), а также в пояснениях к исковому заявлению (л.д.91-92).
    
Кассатор указал, что по получении данного письма, Гоцев и я были приглашены в юр. Центр 11 марта 1997 года, после чего Гоцев представил отчет (л.д.46-50) датированный также 11 марта 1997 г., в котором, как правильно усмотрел суд, Гоцев признает факт получения денежных средств.
    
Действительно, такая встреча имела место, только после 20 марта 1997 года. Так, мое письмо датировано 17 марта (л.д. 90), и получено ответчиком 19 марта (л.д.88), а уволился Гоцев – 14 марта (л.д.53). Таким образом, отчет был написан «задним числом», причем объем так называемой работы – явно надуман. Мне до сих пор неизвестно для чего Гоцев ездил в Тверь, Кашин, Калязин – 13 раз, 4 раза в Коломну. Мне ничего не известно для чего «адвокат» изучал образ жизни обвиняемых и «порядок хранения тканей погибшей для гистологических исследований, их сохранность, назначены повторные комплексные экспертизы».
    
Попросту говоря – это бред, ибо даже комплексные экспертизы по делу назначались после направления дела на дополнительное расследование.
    
В этом же отчете «адвокат» признает, что не ходатайствовал об обвинении Малькова в убийстве моей жены ссылаясь (л.д. 48) на уголовное право, однако профессиональный адвокат посчитал бы возможным это сделать говоря об убийстве по неосторожности, исходя из конкретных обстоятельств дела.
    
Никаких квитанций о трате полученных денег, - не предоставлено. Полученные по отчету деньги через кассу не проводились. Документов нет.
    
Довод кассатора о получении мною денежных средств в полном объеме, о том, что деньги были мне полностью возвращены – не соответствуют действительности.
    
Ссылка кассатора на мое заявление (л.д. 77) порочна по своей сути, так как тем самым кассатор признает факт получения от меня денежных средств, то есть юрцентр как бы получил от меня деньги, а потом в полном объеме их возвратил, о чем и написано заявление на имя руководителя фирмы. Между тем, в заявлении говорится об иных денежных средствах уплаченных мною ответчику за участие в судебном заседании (а не на стадии следствия). Их то я и получил, в связи с чем никаких претензий к ответчику не имею. Это было вторым соглашением – на представление моих интересов в суде, и возникшие отношения по этому поводу не имеют никакого отношения к предмету спора, что ясно видно из текста моего заявления (л.д. 77), так как на тот момент я избрал на суд другого адвоката и в дальнейших услугах ответчика не нуждался.
    
Данное заявление не имеет какого-либо отношения к спору.
    
Считаю, что суд дал правильную оценку имеющимся доказательствам, правильно применил нормы материального права. Нарушений норм ГПК РСФСР при рассмотрении дела допущено не было. Спор рассмотрен по существу правильно и оснований к изменению, отмене решения нет. Прошу решение суда оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.  
                                                                                                                                Гурский Н.М.